| Вариации на тему Гайдара (окончание)
IX
Аркадий, с ходу завоевавший достойное место в провинциальной журналистке, уже не первый год пробовал свои силы в писательском ремесле. Первые его повести ничем особенным не выделялись в ряду подобных автобиографических сочинений о гражданской войне, и только повесть «Р.В.С.» явилась подлинным прорывом. Как никто другой, Гайдар сумел отобразить детскую психологию на фоне кровавой борьбы «красных», «зеленых» и прочих, без сусальности, без заигрывания с читателем, которому автор показал суровую правду жизни. Мальчишка Жиган, поющий по вагонам «Яблочко» с одними словами − для «белых», а с другими − для «красных» − это вам не маленький лорд Фаунтлерой!
«Р.В.С.» − произведение зрелого таланта, и Аркадий знал ему цену. Когда в московском издательстве при выпуске повести отдельной книжкой «отредактировали» текст Гайдара, автор отозвался гневным письмом, опубликованным в газете «Правда»:
«Вчера увидел свою книгу "Р.В.С.” − повесть для юношества, "Госиздат”. Эту книгу теперь я своей назвать не могу и не хочу. Она "дополнена” чьими-то отсебятинами, вставными нравоучениями, и теперь в ней больше всего той самой "социальной сопливости”, полное отсутствие которой так восхваляли при приеме повести госиздатовские рецензенты. Слащавость, подделывание "под пионера” и фальшь проглядывают на каждой ее странице. "Обработанная” таким образом книга - насмешка над детской литературой и издевательство над автором».
Раля ждала ребенка, а Аркадий обращал на нее мало внимания. Он еще жил впечатлениями от среднеазиатского путешествия и был поглощен своими литературными занятиями. Раля плакала в подушку, ее тошнило, а посочувствовать ей было некому: вся семья Соломянских − родители, брат и сестра переехали в Архангельск. В конце лета к ним уехала и Раля. Аркадий отнесся к этому событию равнодушно: у него и в мыслях не было поехать вслед за женой, ведь у него в «Звезде» все так хорошо складывалось. А в Архангельске пришлось бы все начинать с нуля. В декабре 1926 года у Рали и Гайдара родился сын; Аркадий взял с жены слово, что его назовут Тимуром − именем, привезенным им из Самарканда.
Гайдар вовсе не спешил к жене и сыну. Уже в феврале 1927-го он перебирается в Свердловск: в газете «Уральский рабочий» его приметили как бойкого фельетониста. Но и там он задерживается ненадолго, меньше чем через полгода перебирается в Москву, там сотрудничает в армейской газете, усиленно работает над своими повестями, а живет где попало − в Москве у него нет ни кола, ни двора.
Два года спустя после рождения сына он возвращается к семье, переезжает в Архангельск. Раля уже стала Лией Лазаревной, она уважаемый человек в городе, одна из основательниц радиовещания. Заочно учится в Ленинградском институте коммунистического воспитания имени Крупской.
Неполных полтора года в Архангельске − это жизнь в семье, с женой и сыном. Но семейной идиллии не получилось. По-прежнему предпочтения Аркадия отданы не домашнему уюту, а работе в газете и чисто литературному творчеству. Приступы болезни возобновляются, летом 1929-го Аркадий надолго попадает в больницу, потом едет в Ленинград, но там не задерживается, возвращается в Архангельск, где, похоже, семья совсем разваливалась. В феврале 1930-го Гайдар переезжает в Москву, затем едет в Крым, а оттуда − на Дальний Восток, в Хабаровск, где, в конце концов, попадает в психиатрическую больницу. В 1931-м брак Аркадия и Рали распался.
Вторым браком Лия Лазаревна вышла замуж за Израиля Михайловича Разина, заместителя редактора то в одной, то в другой московской газете. Сама Лия Лазаревна в 1934 году работала редактором газеты «За урожай» политотдела Ивнянской машинно-тракторной станции (ныне − Белгородская область), а Аркадий Петрович в том же году тоже жил в Ивне (приехал к сыну) и работал над повестью «Военная тайна». К этому времени Гайдар сошелся с Анной Трофимовой, детской поэтессой, и писал из Ивни письма ей и ее дочерям, Светлане и Эре, которые приняли фамилию Трофимова-Гайдар…
В Ивне Гайдар начал писать для журнала «Пионер» повесть «Синие звезды» по мотивам убийства Павлика Морозова − о борьбе с кулаками и подкулачниками, даже получил от редакции аванс. Журнал начал печатать главы повести, которые Гайдар присылал из Ивни. Но вскоре он почувствовал фальшь самого замысла, призванного восхвалять колхозный строй. Окончательное решение он принял, когда прочитал в приказе начальника политотдела МТС: "…Посев сахарной свеклы закончить в течение восьми дней. Обеспечить привлечение к севу свеклы не только всех лошадей, но все годное к работе поголовье коров”. Гайдар отправил телеграмму с просьбой прекратить публикацию: "И, вообще, никаких кулацко-вредительских сенсаций. Довольно плакать! Это пусть Гитлер плачет…”
В редакции были чрезвычайно озадачены: как же быть с обещанием «Продолжение следует»? Наконец, придумали: опубликовали обращение к читателям с просьбой присылать свои варианты окончания повести, пообещав премию за лучшее сочинение.
X
Лия Лазаревна работала в редакции газеты «Пионерская правда», затем − журнала «За пищевую индустрию», редактором «Пионерской правды на радио», в кино − сначала на Мосфильме, затем в Союздетфильме.
Ее второй муж, И.М. Разин, был арестован в 1937 году и вскоре расстрелян «как участник контрреволюционной террористической организации». В 1938 году была арестована сама Лия.
Пьяный Гайдар звонил наркому Ежову (смертельно опасный поступок!): «Ты за что мою Лийку посадил!?».
Лия два года провела в Акмолинском женском лагере.
Перед отъездом на фронт Гайдар выбрал время, чтобы написать заявление в парторганизацию Союздетфильма.
«В партбюро.
Дорогие товарищи − на тот случай если бы я был убит обращаюсь с просьбой. В 1931 году моя жена Р. Л. Соломянская во время моей отлучки с сыном, вышла замуж за некоего Разина, который был арестован и где он − бог его знает. В том же году как его жена была арестована и Р. Соломянская.
В 1938 году через семь лет, после того как Р. Соломянская вышла замуж − я женился на хорошем человеке Д. М. Чернышевой и был с ней зарегистрирован. Но так как Р. Соломянская была тогда в тюрьме, то формально расторгнуть с ней брак не представлялось возможным. А так как она человек очень практичный и хитрый, то после моей смерти она очень легко может затеять против моей жены судебную кляузу, на что у нее хватит и энергии, и умения.
Очень прошу Вас, если так случится, одергнуть человека. Не стыдите себя, меня и звание члена партии.
Крепко жму руки. 1941 года 15 июля. ( Арк. Гайдар)».
Как совместить бесшабашный звонок к Ежову и это заявление?
Некоторые моменты в нем требуют пояснений. Когда Лия была арестована, Гайдар жил на квартире в подмосковном Клину. Там у него и возникла новая семья − с Дорой Чернышевой, дочерью квартирного хозяина, которую он называет «хорошим человеком» и дочь которой, Женю, он удочерил. Зарегистрировав каким-то образом свой новый брак, он стал, с точки зрения закона, двоеженцем.
А в январе 1940 года Лия была освобождена из лагеря и восстановлена в должности заведующей сценарным отделом Союздетфильма.
2 июля 1941 года Гайдар сообщает Фадееву, что закончил сценарий фильма «Клятва Тимура», а уже 14 июля студия Союздетфильм (та самая, где Лия заведовала сценарным отделом) приступила к съемкам фильма. Гайдар, по-видимому, опасался, что в случае его гибели авторские права на сценарий фильма перейдут к Лие Соломянской, по документам еще числящейся его женой. Мог он иметь в виду и возможную экранизацию его сценария «Комендант снежной крепости», опубликованного в «Пионерской правде» в январе 1941 года.
Разумеется, вопрос о наследовании авторских прав мог возникнуть только в случае гибели автора − Гайдара − на фронте, о чем он и пишет в начале своего заявления.
Увы, решение семейных вопросов «через партбюро» было вполне в духе того времени, и Гайдар прибегнул к этому способу, оскорбительно охарактеризовав мать своего сына…
20 июля Гайдар отправился на фронт как корреспондент «Комсомольской правды»; в детстве меня удивляло, почему он, командир полка, был рядовым в партизанском отряде. Он погиб, выполняя свой долг защитника Родины, и за это вечная ему память.
О том, что Лия пережила в лагере, она ничего не рассказывала Тимуру – ни тогда, когда он был курсантом военно-морского училища, ни когда он стал военным журналистом, собственным корреспондентом «Правды» на Кубе и в Югославии, ни когда он получил звание контр-адмирала…
Уже в 50-е годы Лия Соломянская стала автором двух сценариев по произведениям А. Гайдара – «Военная тайна» и «Судьба барабанщика». по ним были поставлены кинофильмы.
XI
С утра 16 октября 1993 года у входа в Дом кино, где должен был открыться учредительный съезд «Выбора России», образовалась сутолока. иногородних делегатов долго не пропускали – не то оргкомитет с их полномочиями не определился, не то списки затерялись. Возмущенные демократы едва не повалили металлические барьерчики ограждения, задние напирали на передних, и только появление колоритной фигуры Юлия Гусмана, пообещавшего, что сейчас все устроится, разрядило обстановку.
Недоумение делегатов «с мест» продолжилось и в зале. Оказывается, в проводимом мероприятии совмещались два съезда: избирательного блока «Выбор России» и движения под тем же названием. Делегатам было нелегко разобраться, то ли в блок входят представляемые ими организации, то ли в движение, то ли в то и другое одновременно, и в каком качестве им предстоит голосовать по тому или иному поводу.
Лидер движения Егор Гайдар заявил, что «Выбор России» создается как партия власти, готовая взять на себя ответственность за российские реформы. Свобода, собственность, законность – вот важнейшие ориентиры политики «Выбора России», которая только и позволит России сохранить по праву принадлежащее ей место в ряду мировых держав, а россиянам получить достойные условия жизни.
На заднике сцены была укреплена эмблема движения (избирательного блока?) – Медный всадник. Вздыбивший коня − Россию самодержец как-то не вязался с представлениями делегатов о демократии. Но тут уж ничего нельзя было поделать. прямо на сцене была установлена звонница, колокола которой зазвенели в надлежащий момент. Вперемежку с заранее назначенными делегатами выступали артисты, в президиуме большую часть времени одиноко скучала Элла Памфилова. А в фойе от явств ломились фуршетные столы. Официантки бдительно следили за тем, чтобы никто из делегатов не приближался к столу до объявления перерыва. А уж тогда вспыхивала активность делегатов, и они опережали друг друга. Нежная севрюга, бутерброды с сервелатом и бужениной, крохотные канапе, бисквиты, фрукты – все сметалось за несколько минут.
Главное действо происходило на второй день, когда без гостей и прессы представители делегаций собрались в малом зале для утверждения общефедеральной части списка кандидатов от «Выбора России» на предстоящих выборах в Государственную Думу. Ситуация сложилась непростая. Новообразованное движение объединяло разношерстных политиков, и каждый столичный деятель стремился занять в списке место повыше, что увеличивало его шансы быть избранным в Думу. Демократам же из провинции оставались места только в региональных частях списка, в которых они вообще могли претендовать на мандат депутата только после кандидатов, включенных в общефедеральный список. Понятно, что в такой ситуации провинциалы хотели сокращения общефедеральной части списка до абсолютного минимума, а москвичи – его увеличения до максимума. инициативу взял в свои руки Гайдар. Под натиском провинциалов Егору Тимуровичу пришлось отстаивать каждую кандидатуру общефедерального списка. Он назвал несколько фамилий членов своего штаба, которых считал необходимым включить в список вместе с ним. За остальные места скрестились шпаги, и с большим трудом удалось придти к компромиссу, который, впрочем, никого не удовлетворил.
На прощанье каждому делегату выдали по оформленному под кожу элегантному набору делового человека – «прекрасного внешнего вида, выдержанного в стиле лучших образцов аналогичной продукции западных фирм». Так, во всяком случае, гласил вложенный в набор рекламный листок маркетинговой фирмы. «Спешите стать лучше других, пока другие не стали лучше Вас!» – призывала реклама.
Начавшаяся избирательная кампания дала возможность оценить всю иронию этого призыва. кандидаты на местах, по большей части, были подобраны наспех и совершенно не подготовлены к ведению кампании, никакой помощи от центра они не получали. медвежью услугу оказывали блоку демократов плакаты типа «Выбор России – Ельцин». народ устал от передряг, постигших его за последние годы, и радостная улыбка Гайдара в его рукопожатии с президентом на этом плакате уже мало кого привлекала.
В день выборов я прошелся по избирательным участкам. Валентина Алексеевна, наш представитель в одной из участковых комиссий, с ужасом сообщила: «Они все голосуют за Жириновского!»
Провал превзошел все предположения.
Несколькими годами позже Егор Тимурович Гайдар, директор института экономики переходного периода, был приглашен губернатором для консультаций по экономической политике. Странное это было приглашение. губернатор – глава администрации области, человек крутого характера и необузданных страстей, прозванный «Батяней», казалось, был далек от всякой последовательности в своей экономической политике, а тем более от курса, проводившегося в свое время правительством Гайдара. Егор Тимурович, однако, приехал.
Обычной деталью введенного губернатором ритуала встречи высоких гостей являлось посещение морской академии, где я тогда работал. Свита из местных деятелей плотно окружала Гайдара. У Егора Тимуровича серое лицо, было видно, что он очень устал, что ему тяжело дается эта роль «свадебного генерала».
На следующий день я присутствовал на собрании общественности, где Гайдар, не то как рождественский Дед-Мороз, не то как секретарь райкома комсомола, вручил нескольким подросткам партийные билеты «Демократического Выбора России» вместе с только что изданной своей книжкой. Он выглядел еще хуже, чем накануне…
Через открытое окно откуда-то доносилась так неподходящая к случаю песенка Окуджавы:
Когда воротимся мы в Портленд,
Ей-богу, я во всем покаюсь,
Да только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда…
…Безвременный уход из жизни Егора Тимуровича Гайдара заставил задуматься над тем, что общего было у деда и внука Гайдаров и какая была разница между ними. Различие, казалось бы, очевидно: Аркадий Гайдар сражался «за светлое царство социализма», а Егор Тимур боролся за рыночную экономику, поставив собственность во главу угла своей политической программы. Как ни странно, в этом же заключалась и общность позиций деда и внука: они были героями своего времени, подчинив всю свою жизнь, свой незаурядный талант цели, выбранной раз и навсегда. Целеустремленность, готовность принять на себя ответственность за все происходящее и во имя достижения выбранного идеала пожертвовать всем − здоровьем, карьерой, репутацией, самой жизнью − вот те особые «гайдаровские» качества, которые объединяли двух героев разных поколений.
Но Аркадий Петрович и Егор Тимурович были не только героями своего времени − они были также и жертвами своего времени. Старший Гайдар был морально изувечен необходимостью в соответствии с канонами эпохи допускать в борьбе ничем не ограниченную жестокость, с беззаконными порками крестьян и бессудными расстрелами пленных. За это он поплатился муками совести, нещадными, до психического расстройства, головными болями, постоянной бытовой и семейной неустроенностью.
Младший Гайдар, проводивший жизненно необходимые, но предельно жесткие реформы, не только не заслужил благодарного признания своих соотечественников. Более того, он вошел в сознание очень многих из них как автор «шоковой терапии», лишивший их накоплений на старость и на черный день, как один из главных организаторов развала великой державы − Советского Союза, как инициатор потрясений «лихих девяностых»… Его ранняя смерть − не плата ли за то, что его аналитический ум и железная воля (при кажущейся интеллигентской мягкости его внешности) спасли Россию от голода, от кровавой гражданской войны, от распада на мелкие удельные княжества, непрерывно враждующие друг с другом? А, может быть, и от глобальных потрясений, призрак которых маячил как последствие крушения ядерной державы.
| |
