Проза Владимира Вейхмана
Главная | Регистрация | Вход
Пятница, 29.03.2024, 11:39
Меню сайта
!
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Вариации на тему Гайдара (продолжение 1)

IV
 
После Тамбовщины, в сентябре 1921 года, Аркадий направлен в части особого назначения − ЧОН, военно-партийные отряды, созданные для оказания помощи советской власти в борьбе с внутренней контрреволюцией. Голиков приезжает за новым назначением в Екатеринбург, однако там у командования ЧОН не было вакантной должности командира полка. Аркадий был назначен командиром батальона особого назначения и направлен в Башкирию, где около двух месяцев гонялся за местными то ли повстанцами, то ли бандитами, участвуя в мелких схватках. Голикову хотелось большого дела, он отправляется в Москву и там получает направление в штаб ЧОН Сибири.
 
В Красноярске Голиков получил назначение в Хакасию − командиром батальона − начальником 2-го боевого участка. Перед ним была поставлена задача уничтожить банду Ивана Соловьева, бывшего урядника енисейского казачьего войска. Банда именовала себя «Горноконный партизанский отряд имени великого князя Михаила Александровича»; она удерживала в напряжении значительную часть Енисейской губернии.
 
В банде Соловьева было до полутора сотен штыков, она была хорошо вооружена, имелась даже артиллерия. Таежники хорошо знали каждую тропу. Соловьев поддерживал среди своих людей воинскую дисциплину, распоряжения выполнялись беспрекословно. Отряд имел знамя с надписью «За Веру, Царя и Отечество».
 
Соловьевцы срывали хлебозаготовки, забирали золото, разрушали пункты телеграфной связи. По воспоминаниям современников, «партизаны» Соловьева убивали попавших им в руки коммунистов и комсомольцев, предварительно подвергнув их страшным истязаниям. Один из очевидцев рассказывал: «…На моих глазах были зарублены бандитами молодые коммунисты. Григорий Литвинов и Павел Изотов… От рук бандитов погибло семь членов партии и комсомольцев. Эти люди сопровождали обоз и были схвачены соловьевской бандой в тайге. Над пленными издевались. Им отрезали уши, носы, выкалывали глаза, резали живот. После этих всех страшных пыток их тела были брошены на дорогу и истоптаны копытами лошадей. В числе погибших был шестнадцатилетний Миша Белокопытов, Александр Булатов и Федор Скворцов, которые в отряде из пяти человек сопровождали обоз…».
 
Прибыв в апреле 1922 года на место назначения, Аркадий изучил обстановку и уже через несколько дней изложил свои соображения командующему ЧОНом Енисейской губернии. Наличных сил у Голикова было мало; к тому же, чоновцы использовались на охране ссыпных пунктов и других объектов на обширной территории и размещались небольшими группами в селах и деревнях, что не позволяло вести успешную борьбу с «партизанами» Соловьева, которые быстро могли быть сведены в ударный кулак. Боевая деятельность отряда Голикова заключалась в основном в разведке, поиске мест убежища Соловьева и в коротких стычках с его «партизанами»…
 
Местное население в большинстве своем поддерживало мятежников, так как видело в них своих, близких им людей, среди которых находились их родственники и соседи. А те, кто в глазах местных жителей олицетворял советскую власть, нередко были для них страшнее «белых бандитов» Соловьева. «Коммунармейцы», как называли бойцов ЧОНа, были людьми пришлыми, чужими, разрушителями привычного уклада жизни и казачества, и коренного населения − хакасов.
 
У Голикова сразу же возникли крупные разногласия с местными руководителями ГПУ, которые, по его мнению, не сумели наладить агентурную работу среди местного населения и в самой банде Соловьева. Голиков попросил усилить его часть особого назначения и пообещал в случае получения подкрепления принять на себя полную ответственность за уничтожение банды в кратчайшие сроки.
 
Инициативы Голикова не очень-то одобряли местные власти: подумаешь, молодой такой, а учить нас вздумал, прожекты какие-то выдвигает, пытается учить нас, старожилов, как лучше организовать борьбу с бандитами. отряд Голикова в основном занимался разведкой, поисками и преследованием «банд», однако его действия не приносили ощутимых положительных результатов.
 
V
 
История пребывания Голикова − Гайдара в 1922 году в Ачинско-Минусинском районе Хакасии темна и запутанна. Документальных свидетельств об этом кратковременном периоде жизни Гайдара сохранилось ничтожно мало, что дало почву для произвольных домыслов и суждений.
 
Основываясь на некоторых из них, одни исследователи рисуют сусальный образ насквозь положительного молодого человека. Он не только гонялся за нехорошими бандитами, но и в свободное от погонь время ловил пескарей, притоптывал ногой в такт музыке на сельских вечеринках и даже организовал в селе подобие молодежного драмкружка и поставил первый акт комедии «Горе от ума».
 
По этой версии слеплен образ Гайдара − Голикова в кинофильме «Конец императора тайги». Фильм снят в стиле плохого вестерна: тут и туземцы-хакасы (вместо индейцев в американских фильмах), и бесконечные конские скачки, и непрерывный треск выстрелов, и метание ножей, и казнь через повешение девушки-разведчицы − прямо-таки суд Линча… Вот отзыв одного из зрителей фильма: «…снимать с весёлым комсомольским задором примитивный "вестерн” (или "истерн”) о страшных и трагических событиях начала 20-х годов по меньшей мере пόшло».
 
Талантливому актеру Андрею Ростоцкому, исполнителю роли Голикова − Гайдара, в фильме предложен примитивный психологический рисунок.  Отзыв еще одного зрителя: «…из самого Гайдара слепили благостного дяденьку, от которого просто смердило елеем». В надежде оживить образ, авторы фильма используют нелепые «находки»: вот Аркадий ни с того, ни с сего играет на шарманке среди честного народа, вот повсюду таскает с собой мешок с ручными гранатами и куклой-обезьянкой, якобы подаренную ему когда-то сестрой…
 
Прямо противоположный образ представлен в повести Владимира Солоухина «Соленое озеро». В ней Голиков изображен как серийный убийца, маньяк, находящий наслаждение в собственноручных расправах над многими десятками ни в чем не повинных людей… Солоухин писал: «Его из Москвы специально прислали Соловьева ловить, а никто ему не говорил, где Соловьев прячется… Один раз в бане запер шестнадцать человек хакасов. "Если к утру не скажете, где Соловьев, всех расстреляю”. Не сказали. А может, и не знали, где Соловьев, тайга ведь большая. Утром он из бани по одному выпускал и каждого стрелял в затылок. Всех шестнадцать человек перестрелял. Своей рукой. А то еще, собрал население целого аила, ну, то есть целой деревни... Семьдесят шесть человек там было… Сел за пулемет и... всех... А то еще в Соленом озере, да в Божьем озере топил. В прорубь под лед запихивал. Тоже − многих. Тебе и сейчас эти озера покажут. Старожилы помнят...». − «Жуткие картины расстрела детей, стариков, пытки пленных, колодцы, доверху заполненные трупами мирных хакасских крестьян, – всё это, по версии Солоухина, дело рук Аркадия Гайдара», − резюмирует один из читателей повести.
 
Насколько можно доверять свидетельствам «очевидцев», на которые ссылается Солоухин? Могли ли эти люди в течение 70 лет хранить в памяти детали того времени, позволяющие утверждать, что все приписываемые Аркадию Голикову злодеяния совершались лично им в течение его очень кратковременного (два с половиной месяца) пребывания в Хакасии?
 
Масштабные бесчинства, приписываемые красному командиру Голикову, не могли не оставить документальных следов, однако в архивах они так и не найдены. Зато добросовестные историки обнаружили там многочисленные донесения о преступлениях, которые по своему произволу совершали распоясавшиеся начальники и начальнички. Местное население воспринимало эти бесчинства как «красный бандитизм», творимый от лица советской власти. В штабе частей особого назначения Голиков мог познакомиться с донесениями о самоуправстве «красных» в Хакасии, в месяцы, непосредственно предшествующие его приезду:
 
«…В ночь на 14 января 1921 года в селе Новосёлово местные милиционеры во главе со своим начальником Ардашевым на этот раз убили и бросили в полынью уполномоченного райпродкома Р. Фангора и семерых членов семьи священника Попова, в том числе и детей».
 
«…В январе 1921 года массовый характер приобрели расстрелы коммунистами "спецов” в Красноярском уезде. По дороге в Ачинск милиционеры из корысти убили жителя села Малый Улуй. А в Минусинске чекисты и милиционеры расстреляли бухгалтера отделения Губсоюза Фреймана и девять агрономов, кооператоров и бухгалтеров».
 
«В ночь на 15 февраля (1921 г.) в селе Шарыпово по инициативе начальника уездной милиции… под руководством партизанского вождя… были удушены и брошены в ледяную полынью, по разным данным, 34–43 жителя. По приказу председателя Кызыльского волисполкома… в улусах Малое и Чёрное Озеро расстрелу подверглись от 23 до 28 хакасов, на которых пало подозрение в снабжении олиферовцев (бело-офицерского отряда − В.В.) оружием и продуктами. В июне 1921 года в озёрах у сел Божье Озеро и Парная всплыли восемь трупов, опознанных односельчанами, исчезнувшие ещё зимой. Выяснилось, что коммунисты у села Божье Озеро загнали в водоем до ста человек коренного населения».
 
«…В мае – июне (1921 года) были застрелены, якобы при попытке к побегу, семеро арестованных в Енисейском уезде, в мае – июле – столько же служащих агрономического пункта, четверо инженеров и техников в Канском уезде».
 
«27 июля 1921 года отрядом Гусева был разграблен улус Малый Тайдонов. Тогда же по приказу командиров… коммунистами и красноармейцами вблизи улуса Половинка был убит М. П. Итыгин, а в деревне Парная – трое крестьян». «В феврале 1922 года местные коммунисты, прибывшие по заявлению 16-летней девицы в поисках «банды» в село Отрадное Большемуртинской волости, перепились и стали избивать жителей шомполами, пытать, загоняя иглы им под ногти, а доносительницу голой, подгоняя ударами, водили по деревне».
 
Имена «красных» бандитов, совершавших беззаконие и самоуправство, давно позабыты, и это обстоятельство могло вызвать эффект аберрации памяти. все злодеяния, все жестокости того времени отнесены не к забытым уже и стертым историей именам, а невольно связывались с единственным уцелевшим именем, не только сохранившимся, но многократно усилившимся в своем звучании − имени Гайдара − Голикова.
 
Однако, с другой стороны, было бы столь же ошибочно относить злодеяния и жестокости начала 20-х исключительно к стихийному «красному бандитизму», то есть к произволу «низовых партийно-советских служащих». Расстрелы без суда на месте, взятие заложников были составной частью государственной политики власти большевиков.
 
Нет ничего удивительного в том, что Голиков перенес в таежную сибирскую глубинку те средства и методы, которые он перенял на Тамбовщине у красного командарма Тухачевского и одного из ведущих деятелей Октябрьской революции и гражданской войны Антонова-Овсеенко.
 
Жалобы на самоуправство Голикова поступали в Ужур, Ачинск и Красноярск. Телеграмму с просьбой принять меры по спасению людей прислал заместитель председателя Усть-Фыркальского исполкома Коков.
 
В июне 1922 года Минусинский уездный исполком был извещён, что комбат Голиков произвёл расстрелы людей, побросал их трупы в реку. «В одной из стычек чоновцы захватили трех соловьевцев, которые, по приказу Голикова, расстреляны на месте». Такое отношение к населению со стороны чоновцев и их командира вызвало озабоченность представителей губернской власти.
 
Особым отделом губернского ГПУ было начато дело № 274 по обвинению Голикова в злоупотреблении служебным положением, в должностных преступлениях, выразившихся в незаконных расстрелах.
 
В отчёте проверяющей комиссии приведены факты отсутствия оперативности в действиях Голикова и его отряда. В погоню за шестью–семью повстанцами «сажались на коня» все наличные красноармейцы. Сам же Голиков, гоняясь за «бандой», «стрелял белок» и на замечания своих товарищей отвечал им угрозами ареста. Констатируя его «инертность», комиссия сделала вывод о необходимости снятия Голикова с должности. А по жалобам населения комиссия заключила свой отчет требованием расстрела бывшего начальника боеучастка.
 
7 июня в особый отдел была передана резолюция командующего ЧОНом губернии В.Н. Какоулина: ««Моё впечатление: Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь своим служебным положением, целый ряд преступлений...».
 
14 и 18 июня Голиков был допрошен в ГПУ. Показав, что все расстрелянные являлись «бандитами» или их пособниками, он признал себя виновным лишь в несоблюдении при осуществлении данных акций «законных формальностей». Согласно его объяснению, оформлять протоколы допросов и расстрельные приговоры было некому.
 
Начальник особого отдела Коновалов нашёл Голикова виновным в самочинных расстрелах и подлежащим заключению под стражу. 30 июня дело Голикова губотделом ГПУ по указанию президиума Енисейского губкома РКП(б) было передано в контрольную комиссию при губкоме для рассмотрения его по партийной линии.
 
18 августа партийный орган решил обсудить его на совместном заседании президиума губкома и контрольной комиссии РКП(б).
 
Вход на сайт
Поиск
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Copyright MyCorp © 2024
    Сайт создан в системе uCoz