Меркатор. Подпирающий небо (продолжение 2)

Глава третья

Гемма Фризиус был всего на четыре года старше Меркатора, а уже так много успел сделать, хотя его детство и юность были, пожалуй, еще более трудными, чем у Герарда. При рождении он получил имя Гемма Реньер и, только вступая в студенчество, принял новое имя «Фризиус» – по названию родной Фрисландии, прибрежной северной провинции Нидерландов. В самом раннем детстве он потерял родителей и, к тому же не мог ходить. Мачеха, которой достался бедный калека, принесла его к мощам святого Бонифация, и, – о, чудо! – шестилетний мальчик впервые встал на свои слабые ножки! Но все же на всю последующую жизнь он так и остался болезненным человеком.

В Лувенский университет он был принят как неимущий студент. конечно же, его привлекло врачевание, но, получив степень по медицине, он остался в лувене, чтобы учиться математике и астрономии. Он стал профессором медицины и математики – сочетание для тех времен не такое уж необычное, тем более, что его влекли и физика, и география, и картография. К тому же, Фризиус оборудовал небольшую мастерскую, в которой вместе с гравером и золотых дел мастером Гаспаром Ван дер Гейденом, имевшим воистину золотые руки, стал создавать астрономические инструменты, конструировать глобусы и изготавливать карты. Гемма, тщательно следивший за научными публикациями, обратил внимание на созданный немецким географом и астрономом Апианом труд под названием «Космография», в котором излагались разнообразные сведения о Земле и небесных светилах, о климате и погоде и многом другом. Особенно заинтересовали Гемму сведения о математических инструментах, в том числе и таких, какие они изготавливали с Ван дер Гейденом, и он решил, что эта книга могла бы быть неплохой рекламой для их изделий. Но книга Апиана, написанная тяжелым «научным» языком, не была рассчитана на широкого европейского читателя, и поэтому Фризиус подготовил и напечатал в типографии Антверпена ее новое издание, заботливо откорректировав и исправив ошибки и одновременно популяризируя собственные изделия.

 Гемма остро ощущал потребность современного ему общества в наглядной форме получать представление об окружающем мире, и поэтому он занялся изготовлением земных – географических – и небесных – звездных глобусов. Умения ювелира и гравера Ван дер Гейдена тут были очень кстати – ведь глобусы были не просто «учебными пособиями», а подлинными произведениями искусства, которыми коронованные особы украшали свои кабинеты. Работы по созданию глобусов неспроста получили поощрение Карла V, обладателя полдюжины пышных титулов, в том числе императора Священной Римской империи, короля двух испанских королевств, короля неаполитанского и сицилийского, принца Нидерландов. Он был владетелем вест-индийских и новооткрытых американских колоний, что дало ему возможность горделиво заявлять: «Над моими землями никогда не заходит солнце». Глядя на глобус, на котором далеко к западу и востоку простерлись подвластные ему территории, Карл воодушевлялся столь зримо представленным свидетельством своего величия и хоть на время уходил мыслью от тяжелых государственных забот. Однако действительность была куда скромнее. Так называемая «Священная Римская империя» фактически была конгломератом самостоятельных германских государств; заморские земли управлялись наместниками, набивавшими свою мошну, совершенно не считаясь с высочайшей волей.

  Герард Меркатор, едва поступив в университет, впервые взял в руки пахнущую свежей типографской краской книгу Фризиуса с длинным названием «Основы астрономии и космографии, с инструкцией для использования глобусов, и сведения о Мире, островах и других местах, недавно открытых». Книга читалась легко, особенно первая часть, которая содержала определения основных географических и астрономических понятий, таких как меридиан и параллель, полюсы и экватор, эклиптика и знаки Зодиака. Уже в Антверпене Герард, перечитывая вторую часть книги, описывающую, как пользоваться земным и небесным глобусом, не раз прикидывал, как бы он сам работал над изготовлением этих чудесных инструментов. А третья часть была прямо-таки развлекательным чтением: в ней описывались дальние, недавно открытые страны, их необычные люди, странные животные, диковинные растения. Но какое-то, вначале смутное, беспокойство исподволь закрадывалось в сознание недавнего студента. Он не сразу смог сформулировать его причину, пока, наконец, не выразил ее в словах: глобус – круглый, как сама Земля; значит, чтобы представить на глобусе земную поверхность, достаточно все расстояния на ней уменьшить во столько раз, во сколько радиус глобуса меньше радиуса земного шара. А вот изобразить поверхность круглой Земли на плоском листе бумаги таким простым способом невозможно, но как это сделать наиболее точно? Меркатор осознал, что его познаний для этого не хватает, нужно основательно разобраться в аксиомах и теоремах геометрии.

 Итак, Меркатор возвращается в Лувен и обращается за помощью к безусловному для себя авторитету – Фризиусу. Профессор в это время испытывал, наверное, наибольший в своей жизни творческий подъем. Он разрабатывает новые методы измерения географических и астрономических задач, конструирует математические инструменты, изучает движение комет. Обратившемуся к нему Меркатору он дает семь книг «отца геометрии» Евклида на греческом языке для самостоятельного изучения; впрочем, вспомнив о трудном начале своей научной карьеры, привлекает Герарда к работе в своей мастерской.

 Ван дер Гейден прежде всего знакомит новичка с инструментами гравера: вот молоток («Подумаешь, удивил», – скрывает ухмылку Герард), вот ножницы, вот зубильца, а вот резцы – штихели. Это шпицштихель – он используется чаще всего – для выполнения контуров, подправок и подчисток, это – мессерштихель, им можно выполнять самые тонкие линии, это – юстцштихель – для шрифтовых работ, а вот (у Меркатора закружилась голова) фасетштихель, флахштихель, больштихель… Хорошо, что Герард обладает знанием геометрии и математики: оно поможет развивать пространственное мышление, рассчитывать расстояние между буквами и словами в надписях, уменьшать и увеличивать шрифт в соответствии с требуемым масштабом. А руки должны безукоризненно слушаться мастера: вот упражнение – точно попадать штихелем в нарисованную точку…

 Меркатор старательно осваивает искусство гравирования на медных печатных формах, а твердая рука и природный глазомер позволили ему быстро достичь успехов. Кроме того, Герард добился разрешения заниматься со студентами по математике, что давало ему совсем не лишний приработок.

 Авторство земного глобуса, изготовленного в 1535 году, было закреплено за «Геммой Фризиусом, врачом и математиком… по различным наблюдениям, выполненным географами». Но уже два года спустя Герард Меркатор из Румпельмонде вместе с Ван дер Гейденом были признаны равноправными соавторами Фризиуса в изготовлении небесного глобуса. Это он, Меркатор, в совершенстве овладевший искусством резьбы по меди, заменил медными пластинами деревянные резные доски – клише, с которых печатались надписи и изображения на полосках, образующих поверхность глобуса. Это позволило использовать легкий и изящный наклонный шрифт «италик» и размещать на глобусе гораздо больше сведений. Латунные астролябии и градштоки – инструменты для выполнения астрономических наблюдений, циркули, компасы и буссоли, солнечные часы – все эти изготовленные при все большем участии Меркатора инструменты, наряду с глобусами, высоко ценились и пользовались спросом.  

 1537 год, кроме завершения работы над небесным глобусом, в жизни 25-летнего Меркатора знаменателен и другими событиями. У Герарда, женившегося годом раньше, родился сын; в Лувене была напечатана самостоятельно выполненная Меркатором карта. Неудивительно, что объектом своей первой картографической работы он избрал Святую землю – Палестину: карта была призвана иллюстрировать тексты Библии, и поэтому спрос на нее ожидался достаточно большим. К тому же, Библия сама диктовала, что должно быть показано на карте:

Карта Святой земли Меркатора

 «…Вот земля, которая достанется вам в удел, земля Ханаанская с ее границами: Южная сторона будет у вас от пустыни Син, и пойдет у вас южная граница от конца Соленого моря с востока…

А границей западной будет у вас великое море…

 И пойдет граница к Иордану, и будут выступы ее к Соленому морю. Это будет земля ваша по границам ее со всех сторон». Определив размеры карты, Меркатор решил, что север будет у него слева, а запад – внизу. Вычертив рамки карты, он нанес на них деления градусов и минут широты и долготы. с удовольствием выгравировал на медных листах названия частей Святой земли: Иудея и Галилея, Самария и Идумея, имена мест, упомянутых в Четвертой книге Моисеевой: Цифрон и Гацар-Енан, Шефам и Рибле. Заканчивая работу, Меркатор взглянул еще раз на плоды своего труда. Что-то ему не понравилось, он не сразу понял, что именно. Наконец, догадался, и на просторе средиземного моря изобразил двухмачтовую каравеллу с надутыми попутным ветром парусами. Подумав, недалеко от каравеллы поместил огромную пучеглазую рыбу с широко раскрытым ртом.

 - Вот теперь все, как надо, – сказал себе Меркатор. – Плыви, мой кораблик, и пусть тебе сопутствует удача».

К продолжению