| Меркатор. Подпирающий небо (продолжение 6)
Глава седьмая
Годами терпеливой работы Меркатору удалось поправить свое благосостояние, несмотря на рост налогов, которые император Карл V выдавливал на ведение своих непрерывных войн. Продукция его мастерской высоко ценилась знатоками. В 1552 году Меркатор подарил императору недавно законченный звездный глобус, который и по полноте и точности отображаемых им сведений, и по красоте отделки превзошел аналогичные изделия всех предшествующих мастеров.
Однако какая-то подспудная тревога не оставляла Герарда. испанские власти, хозяйничающие в Нидерландах, все яростнее преследовали и лютеран, и сторонников новой ереси – кальвинистов. Меркатор не забыл ни дня своего пребывания в камере рупельмондского замка, но гнал от себя временами заползавшую мысль, что в любой момент за ним снова могут придти суровый человек в черной сутане и стражи с тяжелыми алебардами. Герард ловил себя на том, что ему казалось, будто почтительно раскланявшиеся с ним профессора, носившие звонкие латинские титулы преудивительных и прославленных докторов, переглядываются и шушукаются за его спиной. Меркатору не с кем было поделиться своими сомнениями – Гемма Фризиус болел, а Джон Ди уже оставил Лувен.
Накануне Меркатор ходил в канцелярию ректора хлопотать за неимущего студента, которого декан пригрозил лишить стипендии за какую-то мелкую провинность. Герард обратился к университетскому чиновнику, не пожелавшему его выслушать как человека, к этому делу не имеющего отношения, и, лишь против обыкновения повысив голос, добился торжества очевидной справедливости. А на следующий день он получил вызов на суд профессоров факультета свободных искусств.
Меркатор явился на суд, не чувствуя за собой никакой вины. Профессора во главе с деканом сидели за длинным столом в черных мантиях и надеваемых по торжественным случаям шапочках. Сбоку от декана сидел представитель епископа, курировавшего университет. Декан каким-то безвольным голосом дал слово одному из профессоров, с которым Меркатор и не был толком знаком. Профессор, не глядя на Герарда, еще не осознавшего себя в роли подсудимого, сообщил, что Герардус Меркатор, который вообще-то Герхард Кремер, сын сапожника, проявляет неуважение к святой церкви. во время недавней службы в университетском храме, когда священник говорил о муках Господа нашего Иисуса Христа, упомянутый Кремер-Герардус не только не предался подобающей христианину скорби, но предерзко улыбался, очевидно, вдохновленный богомерзким лютерианским учением. Герард был обескуражен нелепостью обвинения и, потеряв дар речи, с трудом понимал речь следующего профессора, заявившего, что своим подношениями августейшему императору Меркатор хочет искупить свои известные грехи – не зря же святая инквизиция столько времени держала его в заключении. Помянуто было и высокомерие и зазнайство подсудимого, который накричал на чиновника канцелярии, удостоенного доверия самого ректора. Выступали еще и еще – Меркатор уже потерял счет обвинениям, он осознал лишь, что этими титулованными профессорами, в сущности, научными пигмеями, движет обыкновенная зависть и к его успехам в науке, и к его европейской известности, и просто к его честности и порядочности, к тому, что он им ни в чем не завидует.
Каплей, переполнившей чашу, стало выступление почтенного профессора, которому Меркатор не  только помогал в его трудах, а просто-напросто надиктовывал тексты работ, которые тот публиковал под своим именем. Их близкие отношения были всем известны, и профессор каялся в том, что он во время не предостерег Меркатора от опасных заблуждений, не остановил его в его гордыне, и вот теперь надо что-то сделать, чтобы спасти душу грешника.
Герард Меркатор
Суд решил предупредить Меркатора об отлучении от университетской корпорации; если он не отречется от своих заблуждений, то будет передан в руки церковного суда. Посланец епископа кивнул в знак согласия с этим решением.
Герцог Вильгельм, владетель соседнего с Фландрией германского княжества Клеве-Юлих-Берг, уже однажды предлагал Меркатору переселиться в расположенный на Рейне, недалеко от Лувена, небольшой город Дуйсбург. Там предполагалось открыть новый университет. Меркатор и раньше подумывал о переезде, но большой нужды в том не видел. Но сейчас, после унизительного судилища в родном университете, он решился на переезд. Там, в Дуйсбурге, можно было надеяться на избавление от новых преследований со стороны католической церкви, несомненно направлявшей злобствующих профессоров в их выступлениях против державшегося независимо Меркатора – ведь немецкие князья терпимо относились к Реформации, которая не признавала верховенства власти духовенства над светской властью. Герард уповал на то, что в новом университете он будет передавать студентам свой богатый опыт, в своих мечтаниях видел жаждущих знаний молодых людей, талантам которых он поможет раскрыться. К тому же, и студентам, и профессорам потребуются создаваемые им карты, глобусы, математические инструменты.
Первым делом Меркатор открывает в Дуйсбурге картографическую мастерскую, но с первых же дней своей работы сталкивается с неожиданными трудностями. В Лувене было рукой подать до Антверпена, да и других морских портов, в которых от шкиперов и коммерсантов можно было получать сведения, необходимые для составления новых карт; а Дуйсбург, удаленный от оживленных путей, жил тихой провинциальной жизнью, и новости долго и неверно тащились до него. Меркатор вступил в переписку со своим коллегой, талантливым и плодовитым картографом Абрахамом Ортелием, который бескорыстно высылал ему появлявшиеся в Антверпене новые карты и делился полученными сведениями.
Первой крупной работой, которую Меркатор осуществил в Дуйсбурге, была карта Европы. Она была необычайно больших размеров – не на всяком столе помещалась, – что позволило разместить на ней множество полезных сведений. Карта была выполнена в проекции Иоганнеса Стабиуса – меридианы изображались на ней прямыми линиями, сходящимися к северному полюсу, а параллели – дугами окружностей. Изданные в предыдущие годы карты Европы, в сущности, лишь копировали карты Птолемея; Меркатор устранил их неточности и отразил новейшие знания о географических объектах материка. На его карте с детальной точностью были не только показаны очертания материка, но и нанесены границы государств, реки и леса, многочисленные города, другие рыночные и торговые места. Экземпляры карты охотно приобретали и титулованные владетели, и купцы и коммерсанты, и университетские профессора – Меркатор открыл европейцам Европу. Карта, изданная два года спустя после переезда в Дуйсбург, высоко подняла его авторитет как первого картографа Европы.
Абрахам Ортелий с восхищением отзывался о новой карте. Он показал ее своему другу, молодому, но необычайно одаренному художнику Питеру Брейгелю, совсем недавно возвратившемуся из путешествия по Италии и Альпам. Живописец назвал карту произведением искусства, родственным его мыслям о передаче пространства через «воздушную перспективу». картографическая проекция, как и перспектива, по его мнению, – способ восприятия и осмысления мира; картограф, как и художник, как бы путешествует над небесами и оттуда, сверху, смотрит на открывающиеся просторы.
Герард уже стал считаться одним из наиболее уважаемых жителей Дуйсбурга, магистрат неизменно приглашал его на свои торжественные мероприятия. Он смог приобрести большой дом в центре города, часто приглашал гостей и радушно принимал их.
Впрочем, не все складывалось удачно. Меркатор в течение трех лет преподавал математику в новой гимназии, созданной в Дуйсбурге для того, чтобы готовить студентов для будущего университета, но открытие университета все откладывалось и откладывалось. С разочарованием Меркатор перепоручил работу в гимназии своему второму сыну, сожалея, что его мечта о профессорской кафедре не осуществилась.
Герарду шел уже шестой десяток лет, когда он в поисках новых знаний совершил первое в своей жизни далекое путешествие – в Египет, в Александрию, где когда-то творил его великий предшественник Клавдий Птолемей, и к древним пирамидам. С грустью он посмотрел на чужую жизнь в этих вошедших в анналы географии местах, на населявших их людей, которым не было никакого дела ни до Птолемея, ни до него, Меркатора… 
Меркатор. Карта Британских островов
Меркатор продолжал работу над изготовлением карт. В 1564 году он выполнил карту Лотарингии – небольшого герцогства между Францией и Германией, старательно изобразив его знаменитые виноградники, и выгравировал на восьми листах меди карту Британских островов, которая была заказана ему католической церковью с целью уязвить протестантскую королеву Англии Елизавету I. Герард, хотя и блестнул в этой каоте особенно тонкой работой, без душевного волнения отнесся к исполнению этого поручения, как к обычному коммерческому заказу: он был огражден от неприятностей, подобных испытанным, протекцией герцога Вильгельма, который назначил его своим придворным космографом.
А в замыслах Меркатора зрели новые планы, грандиозность которых он уже ясно осознавал.
| |
